Учебники по популярным профессиям
на asv0825.ru

>>> Перейти на мобильный размер сайта >>>

Учебное пособие

Профессия - журналист

       

Профессионал перегибов

Имя Александра Викторовича Минкина вам не встретится в анналах журналистской классики, хотя именно он успел (за недолгую историю бульварной нашей прессы) стать обладателем неоднозначной репутации желтого журналиста, умеющего «раскапывать» и «делать» горячие материалы из разряда «первополосных». На конкурсе масс-медиа ГОНГ он был признан лучшим российским журналистом 1995 г. Его личность, как и его работа, полна неожиданностей и сюрпризов, он — воплощение политического газетного скандала, профессионал перегибов нового времени. Тем, кто хочет знать о Минкине все, рекомендую «Московский комсомолец» от 19 мая 1997 г., газету «Неделя» от 30 июля 1995 г. — там он рассказывает о себе сам— и журнал «Журналист» (1994 г., №5).

Здесь же отмечу только, что, пройдя долгий путь от аппаратчика во ВНИИ Синтезблок, курьера, бетонщика (строил Останкинскую телебашню), уже окончив в 1984 г. ГИТИС по специальности театровед и написав огромное количество театральных рецензий, а после подавшись в диссиденты (писал «политические», очень грубые заметки (сейчас даже страшно вспомнить, какие грубые) и посылал нелегально на Запад. Я понимал, что меня вычислят, хотя печатался там под псевдонимом» (газета «Неделя», 30 июля 1995 г.), Минкин нашел-таки свое амплуа и прочно занял нишу острого, зачастую политического и всегда сенсационно-скандального материала. Естественно, что место должно соответствовать предмету, поэтому Минкин меняет множество редакций – в конце 80-х он театральный критик в «Огоньке», в 1991— 1992 гг. — в журнале «Столица», из которого ушел по несовпадению тематики (сложно представить себе в почти декадентски-индивидуалистическом журнале, к примеру, статью под заголовком «Граждане! Отечество в госбезопасности!», представлявшую собой попытку осмысления места Комитета госбезопасности в советском обществе). И только в феврале 1992 г. Минкин наконец приходит в «Московский комсомолец», где начинает, что называется, с места в карьер — с репортажей из горячих в то время точек: Абхазии, Осетии, Чечни... Таким образом, они нашли друг друга: «МК» — корреспондента, поддерживающего имидж скандального издания, а Минкин — благодатную почву для вскрытия социальных язв.

С тех пор было множество громких тем и шумных судебных разбирательств — обвинение бывшего советника президента, депутата Госдумы Сергея Станкевича в получении взятки от организатора международного музыкального фестиваля «Красная площадь приглашает» (осень 1994 г.); нападение военнослужащих ВВ МВД РФ на Минкина и еще троих журналистов во время командировки в Чечню; иски Минкина к экс-руководителю Федерального информационного центра, депутату Госдумы Михаилу Полторанину, а позже к «Российской газете» о привлечении к уголовной ответственности за клевету; вечером 25 сентября 1995 г. Минкин был избит у подъезда собственного дома неизвестным; суд с В. Жириновским, поводом к которому стала статья Минкина под двусмысленным заголовком «Жириновский прикидывается идиотом. А может не прикидывается» (март—декабрь 1995 г.); ночью 20 февраля 1996 г. на квартиру Минкина было совершено нападение; несколько статей с резкой критикой в адрес Президента и его политики в Чечне (весна 1996 г.), после чего количество публикаций Минкина в «МК» резко сокращается.

Позднее он вовсе исчезает с газетных полос и переходит работать в «Новую газету». Но и здесь неугомонный журналист не желает ложиться на дно: уже в июле много шума наделала опубликованная им расшифровка пленки с записью беседы с бывшим президентом Национального фонда спорта Борисом Федоровым (статья «Фавориты»), где прозвучали заявления о связях министра туризма и спорта Ш. Тарпищева, экс-начальника службы безопасности президента А. Коржакова и бывшего директора ФСБ М. Барсукова с уголовным миром. Не успели утихнуть отголоски этого дела, как к Минкину был подан судебный иск «алюминиевого короля» Михаила Черного; в апреле 1997 г. Пресненский районный суд г. Москвы отклонил иск о защите чести и достоинства еще одного влиятельного чиновника — бывшего председателя Московского управления Государственного антимонопольного комитета Олега Новикова к Александру Минкину и газете «Московский комсомолец», поводом для которого послужила публикация «Учись убивать. Уничтожь начальника, пока он тебя не уволил» (от 31 марта 1995 г.); потом... Перечень ярких и сенсационных моментов в журналистской биографии Александра Минкина можно продолжать долго. Но в череде судебных тяжб Минкин откровенно проиграл лишь одну — по иску Жириновского, что говорит как о влиятельных соратниках, так и, несомненно, о журналистском мастерстве автора: известно, что при всем богатстве русского языка очень сложно балансировать между нападками и оскорблениями, фактами и намеками на факты, обвинениями против личности и доводами против ее деятельности... Всеми этими тонкостями в совершенстве владеет Александр Минкин.

Но что же заставляет людей верить материалам Минкина и, как следствие, приобретать последнему влиятельных врагов? В чем его убедительность и убежденность?

Здесь прежде всего стоит сказать об образе журналиста. Вы, наверное, заметили, что, читая некоторые материалы, все внимание обращаешь на факты и сюжетную линию; а при чтении других невольно начинаешь представлять себе автора, и сюжет немыслим без этого образа. Материалы первой группы с «незапоминающимся авторством» скорее всего можно отнести к группе информационных жанров, а в публицистике — всегда такой индивидуальной, личной и в то же время общественно значимой — автор всегда присутствует. И тут уж думай не думай, а образ автора учитывай. Александр Минкин — именно тот, кого, живи он полвека назад, сегодня непременно называли бы пламенным публицистом и борцом за... какое-нибудь дело. В процессе чтения его ярких и эмоциональных публицистических эссе невольно начинаешь попадать под влияние сильной личности автора — неравнодушной, искренней, прямой и никого не боящейся. Вот это да. Вот это Человек. Такому хочется верить. И верят.

Процитирую материал молодого автора «Новой газеты» Марии Железновой о коллеге-журналисте Александре Минкине, написанный с великолепным чувством юмора и с любовью к герою сюжета: «Журналист Минкин пишет свой шедевр. Два часа. Три часа. Полдня. Уже пообедали. Уже даже поужинали. Журналист Минкин продолжает писать свой шедевр.

Номер почти готов. Осталось только украсить его произведением журналиста Минкина. Верстка идет пить «Кока-колу», ведущий — валидол. Журналист Минкин продолжает писать свой шедевр.

Наконец он ставит победную точку в конце восьмой страницы. Места в номере на четыре, но журналист Минкин уверяет, что сокращать нечего. Народ огорчится.

Редактор подрезает то, убирает это, выкидывает фотографии и рисунки, и, наконец, восемь страниц шедевра журналиста Минкина втискиваются в газетную полосу.

Завтра это прочитают сотни тысяч людей. Завтра они по телефону будут признаваться в любви к журналисту Минкину».

Вне всякого сомнения, язык и стиль «журналиста Минкина» заряжает читателя энергией минимум на весь день. Взять, к примеру, его статью под заголовком «Прощай, умытая Россия» («Новая газета», № 43 (515) от 2 ноября 1998 г.), который, кстати, был признан читателями «Новой газеты» самым громким материалом 1998 г. Материал, безусловно успешный, сделанный мастером. Основное содержание — расшифровка интервью Альфреда Коха, бывшего вице-премьера России, которое он дал русской радиостанции WMNB в США. Предваряет текст интервью — вступительное слово, «вводка» Минкина, завершает — комментарий.

На основную идею материала работает все — композиция текста, очень логично простроенная, эмоциональный, на грани взрыва стиль, точное и тяжелое словоупотребление, бьющее в цель и сразу наповал... Давайте посмотрим, как все это сделано:

    По законам психологии восприятия, первая фраза текста должна быть короткой и приковывающей внимание, заставляющей читать дальше. Первая фраза: «В прежнее время, если молодой человек сделавший хорошую карьеру, начинал плохо себя вести, ему с упреком говорили: «Родина дала вам все, а вы...» дает обвинительный настрой, а ее мягкие формулировки, так несвойственные резкому языку Минкина, настораживают.  

    Следующий абзац — краткая информация о герое материала, Альфреде Кохе, подобранная по принципу создания ощущения «что-то тут нечисто», — продолжает нагнетать напряжение.  

    Далее — непосредственно факт, так называемый информационный повод материала: «Недавно в Америке вышла книга «Распродажа советской империи», за обещание написать которую Кох два года назад получил 100 тысяч долларов от маленькой швейцарской фирмы». Как трактует сознание читателя эту фразу на фоне уже созданного ощущения недоверия? Скорее всего так: Кох, наш бывший вице-премьер, получил от Запада большие деньги за «Распродажу советской империи». А если читатель еще и в курсе истории с отставкой Коха и его спешной эмиграцией в Соединенные Штаты, то окончательный негативный настрой уже сформировался (заметьте, всего тремя абзацами текста).

Тут же подчеркивается значимость следующего: «Я послушал и сказал: «Думаю, что об этом должны знать в России». Россия должна знать своих врагов! Тут-то уж точно дальнейшее чтение гарантировано, тем более, что предваряющие основной текст фразы обещают рассказать о том, чего больше нигде нет, рассказать ПРАВДУ: «Граждане, у вас есть уникальная возможность увидеть образ мыслей нашего правительства. Увидеть, КАК они думают и ЧТО они думают». «Ну, наконец-то, — думает абсолютно покоренный и заинтригованный читатель — наконец-то я узнаю, что они там все думают на самом деле», а на самом деле он уже совершенно уверен в том, что «все они» подлецы и ни о чем хорошем думать просто не могут. И, конечно же, оказывается прав.

Особое внимание хочется обратить на метод изложения самого интервью. С точки зрения точности, все верно, можно Сверить по записи. А с точки зрения читателей, что это за фразы: «Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит? А что касается, что по дешевке, пускай приведут конкретные примеры», или: «Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании и искать какого-то особого подхода к себе, и думать, что булки на деревьях растут. Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом...» или даже: «Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом»? Что скажете вы, прочитав такие фразы? Что человек мало того, что преступник и вор (по содержательной части текста), он еще и смеется над теми, кого ограбил, что он по меньшей мере безграмотен, а вообще — так моральный и нравственный урод. Подумав, несложно догадаться, что кое-что все-таки не так. В чем же секрет создания столь отрицательного эффекта? Всего лишь в маленькой журналистской хитрости: в данном случае радиотекст не адаптирован к газете. Если вы прислушаетесь к речи известных людей «вживую», то убедитесь: никто, кроме академика Дмитрия Лихачева, не может разговаривать на литературном русском языке. Поэтому разговорную речь в СМИ всегда адаптируют (в печати в процессе написания текста, на радио и телевидении— путем монтажа): синтаксически правильно строят фразы (не меняя при этом, естественно, смысла этих фраз), выбрасывают просторечные выражения... Естественно, что в газетах нет ни интонационного отвлечения внимания, как на радио, ни еще и видеоряда, как на телевидении. Поэтому подход к стилю и языку в газетных публикациях особенно строг.

И, после такого победного убеждения читателя в своей правоте насчет «весь мир бардак...» журналист наносит решающий удар — великолепный комментарий тяжелой артиллерией прерывает агонию последних сомнений у самых недоверчивых. Вчитайтесь в эти фразы — в них присутствует полный арсенал фигур и тропов экспрессивной стилистики русского языка:  

СРАВНЕНИЯ: «Перед нами типичный русский холоп (хоть и немец)»  

МЕТАФОРЫ: «Будь Альхен таким же идейным, как Альфред Кох, считай он, что старухи — швайн, что они — мусор, что должны подохнуть, тогда чего стыдиться?»  

ЭПИТЕТЫ: «С высокомерным презрением он говорит «они», «русские»,.. Он не говорит «русише швайн», потому что это неприлично. Но он так думает. Это очевидно».  

АНТИТЕЗЫ: «Он не может думать иначе. Потому что либо «русише швайн», либо «Кох — швайн».

И так далее, ярко, хлестко, логично. Ну и, конечно, какой же хороший материал без бронебойного финала? Полюбуйтесь:

«Год назад «МК» напечатал телефонные разговоры Коха с бизнесменами и чиновниками. Разговор с бывшим первым замом руководителя администрации Президента России, председателем совета директоров РАО «Газпром» и своим соавтором по невышедшей книге о приватизации Александром Казаковым Кох начинает так: «Сань, я педераст». Если Кох имел в виду не свою сексуальную ориентацию, а состояние души, то с этой самооценкой спорить совершенно невозможно».

Напоследок несколько сторонних оценок и характеристик, каждая из которых в отдельности на объективность не претендует, зато в совокупности могут дать представление о многогранной личности Александра Минкина, журналиста и человека:

Михаил Полторанин: «Ко мне в кабинет завели молодого человека, сказали: «Если надо кого-нибудь «мочить» в газете, давайте ему задание, и мы будем оплачивать его работу. Это Александр Минкин из «Московского комсомольца». По рукам?» В услужливой изготовке стоял газетный «наймит», тиражирующий чье-то веление» («Российская газета», 21 декабря 1993 г.)

Газета «Завтра» (20 ноября 1995 г.): «У талантливейшего Минкина очень много почитателей, демократическая общественность его обожает. И кучке клеветников из красно-коричневого стана никак не удастся бросить тень на его светлый образ».

Егор Гайдар, после публикации «Гайдар хочет повеситься»: «На мой взгляд, это классика жанра. Конечно, там автор как бы очевидно проходимец, но проходимец, без сомнения, талантливый. Вот если бы мне пришлось давать советы, с кого лепить образцы политической клеветы и дезинформации, я сказал бы прямо и откровенно: «Делайте свою жизнь с товарища Минкина» (агентство «Эхо Москвы», 11 декабря 1996 г.).

Борис Березовский: «Тот же Александр Минкин из «Московского комсомольца», который называет себя независимым журналистом, давно уже работает только на заказ» («Новый взгляд», 1994, № 50).

Не знаю, насколько морально будет призывать строить свою карьеру по образу и подобию этого неоднозначного журналиста, но неординарность Минкина как явления русской журналистики и высокий профессионализм бесспорны.

Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru